Зацитирую почти целиком, ибо хорошо:

- ... Что там за вой? - сев и отбросив одеяло, я сладко потянулась. - Кто-то помер?
- Заезжий гусляр дает концерт на пустыре. Прямо сказать, репертуар у него... драматический.
- Драматический?! - рявкнул тролль, появляясь в дверях. Творчество гусляра, несомое в массы, ворвалось в горницу жуткой какофонией воплей, стонов и треньканья струн...
- Неужели у такого неординарного таланта нашлись поклонники?...
... Семь или восемь нижнекосутинцев с остекленевшими глазами внимали леденящей кровь балладе о Шиване-царевиче и Здыхлике Неумиручем. Фальшивое треньканье вызывало живейший отклик в сердцах страдающих от похмелья жителей.
- Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй, убили Ваню, убили Ваню, убили... - на разные лады завывал гусляр, терзая инструмент...
Не удовольствовавшись простой констатацией факта, гусляр дрожащим фальцетом завел сказ о пытках, на которые проклятый упырь обрек несчастного царевича в отместку за заведомо безуспешное покушение на его, Здыхлика, бессмертное тело... Эту песню надо было петь не детям, а преступникам в исправительных учреждениях, чтобы закоренелые бандиты плакали, каялись и бились головами об пол. Последние часы Шивана были ужасны. В них не было ни рифмы, ни мелодии. Агония царевича смешалась в них с агонией струн.
Гусляр умолк, и я поняла, что Шиваня не воскреснет...
- Еще одна жизнеутверждающая песня о смерти - и он труп, - мрачно процедил Вал.
И любимец муз не подкачал... (О. Громыко. Профессия: ведьма)