Этот вышедший о 2001 годе репринт издания 1964 - поистине Нечто! Прекрасен всем - языком, стилем, эрудицией и превосходным чувством юмора автора, полон новых (для меня, по крайней мере) и интереснейших сведений... Читается на одном дыхании. И т.д., и т.п. - все в том же восторженном духе.

Но вот - цитаты целыми кусками:
[о переводах Кириака Кондратовича, вторая половина XVII века, с. 44-45]

При описании военных действий К. пользуется терминами своего времени, так что читатель, пока не натолкнется на имена гомеровских героев, может и не догадаться, что речь идет о троянской войне, например: «убил перед фрунтом… и пошел в первый фрунт… закричали ура…», «приуготовлялись к бою, созвавши генералитет». Вместо слова «оружие» К. постоянно употребляет слово «ружье»: «обходя по всем, ружья переменили и давали доброе ружье храбрым, а худое – робким и, нарядясь в збрую, пошли».
Подобное словоупотребление при наличии греческих имен собственных производит особый эффект: «Около богоподобного Ликомеда Креонтовича седьмь командиров караульных село», «Гектор, снявши с Патрокла изрядное ружье, тащил его, чтоб острой саблей голову ему отрубить». Феникс определяется в переводе К. как «старый кавалер», Нестор – «старинный кавалер». «Подвиньтесь дале, кавалеры троянские», - говорят у него герои Гомера…
То же самое и в сценах мирного быта: «… небесный же блистатель Юпитер пошел на свою кровать, где прежде сыпал», «…богини в тамошнем доме жительство имеет», «… богоподобный Телемак, сидящий между волокитами»; «пречестная нимфа Калипса… особливо желая за его замуж выйти». Или: «… ответствовала ему потом сероглазая богиня Паллада: о батюшка наш, Юпитер Сатурнович».
… Реквизит поэм К. совершенно модернизирует: у него встречаются «штиблеты с серебряными пуговицами», «раструбистые сапоги», «пригожие башмаки», «юпка», «душегрейка», «полукафтан», «епанча», на Телемаке – «рубашка», у подруг Навзикаи на голове - «чепцы».
Вставка иностранных слов в русское просторечье делает перевод К. местами похожим на язык повести петровского времени: «Государь батюшка! Пожалуй, прикажите заложить карету высокую»…
... Гомеровские персонажи «Агамемнон Андреевич и прочие бояре греческие» и «иные троянские боярыни» изъясняются у К. между собою в таком роде: «Ах, беда! Сколь справедливый плач греческой земле случился», «О нещастливый Парид, красноличен, бабин обманщик… или б холостой погиб!», «Начал говорить великий Аякс Теламонович: Ба! Теперь может и самый дурак познать, что Юпитер-отец троянцев прославляет»…, «Сероглазая Минерва бешеного Марса рукою взявши, сказала ему: Марс, Марс! Погуболюдный, доставатель каменных стен…», «Диомед Тидеевич! Любезнейший мой! Ты того Марса не бойся…», «Елена Гектору ласково сказала: Свояк мой! меня собаки! которая в худой вдаюсь свет, окаянная!»…

И под занавес большой цитаты - заключение исследователя:
Кондратович писал и стихи, но стихотворные его опыты не вызывают сожаления о том, что ему не пришло на мысль перелагать Гомера стихами...